О детской литературе. Коммерция VS демократия.
О детской литературе. Коммерция VS демократия.
В середине марта я посетила самую большую детскую книжную ярмарку в мире — Болонскую.
Гигантские залы заполненые стендами,
набитыми детскими книжками на любых языках, из самых далеких стран, с самыми неожиданными иллюстрациями.
Мой восторг, однако быстро сменился сначала скукой, а потом и негодованием.
Абсолютное большинство стендов заполняла коммерческая литература: вариации на тему диснеевских персонажей,
популярных компьютерных игр, международных брэндов и многочисленных «сопутствующих товаров».
При чем, чем беднее и провинциальнее страна, тем активнее стенды ее издателей были захвачены массовой литературой.
Как будто
я попала не на детскую книжную ярмарку, где собрались заботливые взрослые со всех стран мира, чтобы вместе решить как лучше познакомить детей с самым ценным и прекрасным, что наработало человечество за тысячилетия, а на настоящее поле боя.
Слабые страны первыми падают под ударами Маскульта, а в более сильных и богатых: Франции, Италии, некоторых странах Латинской Америки, защита проходит лучше.
Чем больше и богаче страна, тем чаще на ее стендах встречаются своеобразные, а не только серийные книжки.
Самая сильная страна — Америка является основным организатором поставок. Ее брэндовые герои идут на экспорт в бедные страны, в то время как для внутреннего рынка в Америке, наравне с коммерческой джинсой, производится и распространяется вполне художественная литература.
Большинство художественных, оригинальных книг — это не массовая литература. Уникальные книги, книги — находки, созданные талантливыми художниками, стоят дорого и тиражи их не велики. В абсолютном большинстве случаев, это литература для богатых. Массам скармливают даже не книжки, а какие-то подписи к картинкам из популярных мультфильмов и компьютерных игр. Точнее, книжки и их герои, существуют лишь как небольшая часть промоушена довольно большого списка сопутствующих товаров.
У главного входа Болонской ярмарки в виде огромного баннера посетителей встречает пучеглазая Дора-вэ-эксплора (Дора-исследовательница).
Встречает и остается с вами навсегда.
Кособокая уродина неопределенного возраста по имени Дора, будет преследовать вас по всей выставке: подмигивать с витрин, ввиде сувенирной чашки, дешевой расскраски, «образовательной книжки» или компьютерной игры.
Дора надеется, что вы — покупатель (самый желанный посетитель ярмарки) и , поддавшись ее приставаниям,
заключите контракт с одним из многочисленных распространителей.
Купив права на образ Доры, покупатель получит права распространять ее дальше: нашлепывать ее на разные футболки, заколки, сумки и… да, книги тоже. Продавец и владелец Основных прав, будут следить за «целостностью образа», исключая оскорбительные или просто не соответсвующие его представлениям способы использования Брэндового образа.
Честно говоря, если национальные распространители брэндов, могли бы получить право изменять лицензированные образы, то это могло бы стать довольно любопытным и творческим экспериментом. Так и представляю себе Дору в виде неблагополучной школьницы из рабочего пригорода Москвы или, например, Дору-таджика, изучающего русский.
Но, мы знаем, что это не возможно.
В этом году на ярмарке праздновали 90 лет со дня рождения Дж.Родари — самого знаменитого итальянского писателя. Я посетила несколько семинаров и выставок, устроенных в его честь.
«Странно, — подумала я, — Дж.Родари, как и другие писатели моего детства, Чуковский, Маршак — занимались исключительно массовой литературой. Они писали для всех детей, а не только для богатых и образованных. И читали их тоже все дети. Однако, ни у кого не вызывает сомнений высокая художественная ценность их произведений.»
Об увиденном мной на ярмарке, я решила поговорить с литературным критиком, автором моей любимой книги о детской литературе «Книги нашего детства» — Мироне Петровском.
Н.Д. На ярмарке широко освещался юбилей знаменитого детского писателя, широко известного в странах бывшего СССР, Дж.Родари. В это время, писали Чуковский, Маршак, Волков в России и Доктор Сьюз в Америке. Вся перечисленная литература — массовая, в том смысле, что она создавалась для того, чтобы ее читали все дети, много детей. Однако, произведения перечисленных авторов резко отличаются от современной массовой (коммерческой) литературы.
М.П. Советская детская литература не была коммерческим мероприятиям, ни для издателя, ни для писателя.
Издатель — был представитель идеологического, а не коммерческого предприятия. Никто не ставил целей продавать товар любой ценой.
Собственно книга и не рассматривалась как товар.
Писатель в большинстве случаев тоже не был ориентирован на коммерческий успех. Не так важно, сколько книг удалось сбыть. Важны скорее просветительские или опять же идеологические цели.
Современная детская литература привязана к коммерции и понятно, что торговцы используют любые трюки, чтобы продать свой товар.
Н.Д. А как же небольшие некоммерческие издательства, которые издают дорогие книжки?
М.П.-Я не так хорошо осведомлен о современном положении дел, но то, что я вижу в Киевских магазинах… дорогие детские книги — это подарочные издания, сувениры.
Н.Д. Ваша последняя книга посвящена героям советского детства («Книги нашего детства»). Для жителей бывшей советской империи это что-то вроде общей памяти, общего языка, который нас всех объединяет.
Хотя, советские идеологические брэнды насаждались с не меньшим, а может и с большим, насилием, чем насаждаются брэнды западные. Сегодня существует коммерческая цензура. Советская детская литература жила под давлением цензуры идеологической.
М.П. Я бы сказал, что ситуации похожи в зеркальном отображении.
В СССР детские авторы работали над преодолением идеологического контроля и следовательно сама задача была не коммерциальной. Большие тиражи советских детских книг не рассматривались как коммерческая задача, а исключительно как задача просветительская и идеологическая.
Н.Д. В статье о Маршаке Вы пишите:
Маршак сделал замечательное открытие. Он открыл литературу для детей в качестве самого органичного, самого устойчивого пласта демократической культуры.
Соединение «ученой культуры» верхов с культурой низовых масс во имя культурного расцвета нации — вот в чем было дело. Решить проблему — значило создать общепонятные, но при этом не заниженные, не «удешевленные» формы культурного развития. Не нищую «культуру для бедных», но богатую культуру для всех. Перед глазами Маршака был пример его любимого Пушкина, «поднявшего» прозаическую фольклорную сказку на свои поэтические вершины, — ведь русский фольклор, как известно, не знает стихотворной сказки. И эти пушкинские творения, синтезировавшие народный опыт и эстетику с достижениями высокой поэзии, почти немедленно стали уходить — к детям. Тут было над чем задуматься….»
Что же такое демократическая литература?
Откуда она берется и зачем она нужна?
М.П. Прежде всего, демократическая литература не знает социальных разделений. Она общенародна.
Н.Д. В одном из своих интервью вы упоминули, что две трети современных киевлян — выходцы из сельской среды. Они приезжают в город и превращаются маргиналов. У них другой язык, другие привычки.
Детская литература пишется горожанами для горожан. Нет ли тут противоречия? Откуда же берется литература для всех?
М.П. Действительно, тексты детской литературы — это городское создание, но внутри этого массива текстов нет сельской и городской тематики.
Литература адресована и крестьянскому, и городскому ребенка, и тому маргиналу, который еще не стал горожанином.
Ребенок еще не социализирован настолько, его детские интересы перекрывают будущие социальные различия.
Интересы ребенка скорее антропологические, чем социальные.
Это придает им общенародный характер, потому что дети любого социального слоя аппелируют к одной и той же литературе.
Более того, сама эта литература один из факторов социализации.
Что же происходит в отсутствии общенациональной литературы?
Тогда ребенок не становится часть общенародного сознания или попадет туда другим способом:
с помощью телевизора, мультфильмов. Есть много способов. Это другой разговор.
В предисловии к «Книгам нашего детства» я писал:
Детское ощущение — это единственное ощущение за всю жизнь. И это единственный канал, в который они входят в национальную культуру.
Выходит, что детская литература для многих является аналогом той самой главной книги, которую называли Книгой с большой буквы, по которой прежде большинство училось читать и которую потом всю жизнь и читали.
Интересно, что это свойство — быть носителем общенародного сознания делает детскую литературу не только специфически детской. Она является составной, даже, пожалуй, формирующей частью взрослого мира.
Существует и обратный обмен между взрослой и детской литературой.
Взрослые книги, спустившиейся по возрастной школе, книги не написанные для детей, но ставшие неотъемлемой частью детской литературы: Робинзон Крузо, Путешествия Гуливера, Барон Мюнхаузен.
Эти книги продолжают оставаться в общелитературном корпусе и в тоже время происходит движение снизу вверху (если условно считать, что детская литература, находится «внизу»), что тоже дает оттенок детсткой литературы как общенародной и демократической.
Последние несколько недель в ЖЖ активно обсуждаются слухи, якобы просочившиеся из ГосДумы. Говорят, что депутаты рассматривают некий законопроект, согласно которому только основные предметы в школьной программе будут оплачиваться государством. Остальные, необязательные, родители должны будут оплачивать из своего кармана или их дети не будут учиться.
Какие же предметы необязательны: спорт, музыка, рисование, иностранные языки, химия?
Этот закон, если он действительно обсуждается, отсылает нас к известному распроряжению , выпущенному в России в конце 19 века. «О кухаркиных детях»,
(http://ru.wikipedia.org/wiki/Циркуляр_о_кухаркиных_детях)
запрещавший доступ в гимназию для детей из неимущих слоев: «…Циркуляр вводит денежный ценз на высшее образование, таким образом гимназии и прогимназии освободятся от поступления в них детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, детям коих, за исключением разве одаренных гениальными способностями, вовсе не следует стремиться к среднему и высшему образованию».
.
Примечательно, что по этому закону из гимназии был исключен, К.И.Чуковский, создатель общенародной детской литературы, один из главных писателей «Книг нашего детства».
Так получится ли у нашей страны сохранить общенациональную детскую литературу и, как ее следствие, общенациональную культуру?
