Корней Чуковский. Разбор полетов.
Корней Чуковский с безжалостностью естествоиспытателя описывает процесс работы над стихами.
Если бы я вздумал напечатать ко всеобщему сведению плюгавые строки, написанные мной в первом черновике «Мойдодыра», я думаю, даже бумага, предназначенная для их напечатания, и та покраснела бы от стыда и обиды.
Вот наиболее благообразные из этих постыдно беспомощных строк, изображающих бегство вещей от ненавистного им мальчугана:
Панталоны, как вороны, Улетели на балкон. Воротитесь, панталоны. Мне нельзя без панталон!
Вялые вирши с поддельной динамикой! К тому же чопорное словцо панталоны давно уже вытеснено в живом языке брюками, штанами и т. д.
Ранец, ранец, где мой ранец! Милый ранец, погоди! Что же ты пустился в танец! Погоди, не уходи!
Рифма «танец» и «ранец» слишком дешевая рифма, да и не такая уж это беда для ленивого школьника — утрата ранца с учебными книжками. Я зачеркнул весь куплет и заменил его таким же убогим двустишием:
И коробочка со стула, Словно бабочка, вспорхнула!
И эти нищенски бедные строки были с тем же презрением отвергнуты мною, так как, во-первых, они лишены каких бы то ни было интонаций и жестов, а во-вторых, что же это за такие коробочки, которые хранятся на стульях у детских кроватей? Много бумаги мне пришлось исписать, прежде чем я отыскал окончательный вариант первых строк:
Одеяло Убежало. УлеТела просТыня. И подушКА, КАк лягушКА, УсКАКАла от меня.
